Самооценка здоровья (СОЗ) — это интегральный показатель, который отражает субъективные ощущения человека относительно своего здоровья и широко используется в исследованиях в области здравоохранения. В условиях постарения населения использование СОЗ для определения прогноза жизни и здоровья пожилых является весьма привлекательным.Цель. Изучение вклада СОЗ в смертность от всех причин и от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) среди москвичей 55 лет и старше.Материал и методы. Когортное, проспективное исследование проводилось на выборке москвичей 55 лет и старше. В анализ включали данные 1876 человек, в том числе 898 мужчин. Использовался стандартный вопросник, включавший социально-демографические данные, анамнез, поведенческие привычки, регистрировались антропометрические данные, измерялось артериальное давление, оценивались уровни холестерина и высокочувствительного С-реативного белка (вч-СРБ). СОЗ определялась как плохая, удовлетворительная и хорошая. Статистический анализ проводился с помощью статистического пакета STATA 14.0Результаты. Лишь 10% москвичей в возрасте 55 лет и старше оценивали свое здоровье, как хорошее. Распространенность плохой СОЗ составляла 18,6%. Причем с возрастом плохая СОЗ увеличивалась не только за счет уменьшения “хорошего здоровья”, но и за счет уменьшения частоты удовлетворительной СОЗ. СОЗ значимо чаще регистрировалась у женщин и у лиц с низким уровнем образования. При проведении многофакторного анализа после поправки на пол, возраст, образование и семейное положение с плохой СОЗ достоверно ассоциировались артериальная гипертония, курение, повышенный вч-СРБ, высокий гликированный гемоглобин и ожирение. В то же время, анализ смертности показал, что плохая СОЗ является независимым предиктором смерти у лиц пожилого возраста даже при наличии ССЗ, курения и других факторов риска.Заключение. СОЗ является показателем, независимо и достоверно ассоциирующимся со смертностью. Это дает основания полагать, что в условиях дефицита ресурсов СОЗ может быть полезна на практике в качестве рутинно измеряемого показателя в исследованиях общественного здоровья для скрининга населения пожилого возраста для целевых профилактических вмешательств.
1. Orimoloye OA, Mirbolouk M, Uddin SMI, et al. Association Between Self-rated Health, Coronary Artery Calcium Scores, and Atherosclerotic Cardiovascular Disease Risk: The Multi-Ethnic Study of Atherosclerosis (MESA). JAMA Netw Open. 2019 Feb 1;2 (2): e188023. doi:10.1001/jamanetworkopen.2018.80239.
2. Puvill T, Lindenberg J, Gussekloo J, et al. Associations of Various Health-Ratings with Geriatric Giants, Mortality and Life Satisfaction in Older People. PLoS ONE. 2016;11 (9): e0163499. doi:10.1371/journal.pone.0163499.
3. Borim FSA, Francisco PMSB, Neri AL. Sociodemographic and health factors associated with mortality in community-dwelling elderly Rev SaOde POblica. 2017;51:42-53. doi:10.1590/S1518-8787.2017051006708.
4. Никанов А.Н., Каминский М. А., Рочева И. И. и др. Состояние здоровья работников судоремонтных заводов по результатам медицинских осмотров Экология человека. 2008;6:24-6.
5. French DJ, Sargent-Cox K, Luszcz MA. Correlates of subjective health across the aging lifespan understanding self-rated health in the oldest old. Journal of aging and health. 2012;24 (8):1449-69. doi:10.1177/0898264312461151.
6. Heller DA, Ahern FM, Pringle KE, Brown TV. Among older adults, the responsiveness of self-rated health to changes in Charlson comorbidity was moderated by age and baseline comorbidity. J Clin Epidemiol. 2009;62 (2): 177-87. doi: 10.1016/j.jclinepi.2008.05.009.
7. Nery Guimaraes JM, Chor D, Werneck GL, et al. Association between self-rated health and mortality: 10 years follow-up to the Pro-SaOde cohort study. BMC Public Health. 2012;12:676. Published 2012 Aug 20. doi:10.1186/1471-2458-12-676.
8. Verropoulou, G. Determinants of change in self-rated health among older adults in Europe: A longitudinal perspective based on SHARE data. European Journal of Ageing. 2012;9:305-18. doi:10.1007/s10433-012-0238-4.
9. Sullivan DF. A single index of mortality and morbidity. HSMHA health reports. 1971;86 (4):347.
10. Лебедева-Несевря Н.А, Барг А. О., Соловьев С. С. Здоровье в субъективных оценках работающего населения России. Известия Уральского Федерального университета. Серия 3. Социальные науки. 2017;12 (3):108-15.
11. Andreev EM, McKee M, Shkolnikov VM. Health expectancy in the Russian Federation: a new perspective on the health divide in Europe. Bulletin of the World Health Organization. 2003;81 (11):778-88.
12. Aneshensel CS, Rutter CM, Lachenbruch PA. Social structure, stress and mental health: competing conceptual and analytical models. American Sociological Review. 1991;56:166-78.
13. Шальнова С. А., Евстифеева С. Е., Деев А. Д., и другие Распространенность тревоги и депрессии в различных регионах Российской Федерации и ее ассоциации с социально-демографическими факторами (по данным исследования ЭССЕ-РФ) Терапевтический архив. 2014;86 (12):53-60.
14. Singh-Manoux A, Gueguen A, Martikainen P, et al. Self-Rated Health and Mortality: Short- and Long-Term Associations in the Whitehall II Study. Psychosomatic Medicine. 2007;69 (2):138-43. doi:10.1097/PSY.0b013e318030483a.
15. Falk H, Skoog I, Johansson L, et al. Self-rated health and its association with mortality in older adults in China, India and Latin America-a 10/66 Dementia Research Group study. Age Ageing. 2017;46 (6):932-39. doi:101093/ageing/afx126.
16. Bobak М, Kristenson M, Pikhart H, Marmot M. Life span and disability: a cross sectional comparison of Russian and Swedish community based data. BMJ, doi: 10.1136/ bmj.38202.667130.55 (published 17 September 2004).
17. Borim FSA, Neri AL, Francisco PMSB, de Azevedo Barros MB. Dimensions of self-rated health in older adults. Rev SaUde Publica. 2014;48 (5):714-22. doi:10.1590/S0034-8910.2014048005243.
18. Perlman F, Bobak M. Determinants of self rated health and mortality in Russia — are they the same? International Journal for Equity in Health. 2008;7:19. doi:10.1186/1475-9276-7-19.
