Имеется лишь ограниченная информация о сравнительных результатах применения различных тромболитических препаратов во время проведения фармако-инвазивной реперфузии при остром инфаркте миокарда с подъемом сегмента ST (ИМпБЛ. Особый интерес представляет сравнение эффективности фибрин-селективных и фибрин-неселективных тромболитиков.Цель. Изучить частоту одногодичных больших неблагоприятных сердечно-сосудистых событий и состояния пациентов, перенесших год назад ИМпST и фармако-инвазивную реперфузию, в зависимости от выбора тромболитического препарата.Материал и методы. 240 пациентов, перенесших ИМпST и фармако-инвазивную реперфузию (референсное событие), были разделены на 4 группы в зависимости от выбора тромболитического препарата (алтеплаза [группа 1 ], тенектеплаза [группа 2], фортелизин [группа 3], стрептокиназа [группа 4)], а также на 2 группы в зависимости от их фибрин-специфичности. Через 1 год после референсного события определяли частоту больших сердечно-сосудистых событий (смерть от любой причины, повторный инфаркт миокарда, инсульт, повторная реваскуляризация целевого сосуда и их сочетание). Также анализировали результаты эхокардиографии, суточного мониторирования ЭКГ, показатели шкалы оценки клинического состояния больных при хронической сердечной недостаточности (ХСН, ШОКС, Мареев В.Ю., 2000), результаты исследования N-концевого пропептида мозгового натрийуретического гормона (NT-proBNP) в плазме и теста шестиминутной ходьбы (ТШХ).Результаты. Через год после референсного события у пациентов, получавших фибрин-селективные тромболитики (группы 1,2,3), по сравнению с больными, леченными фибрин-неспецифичным препаратом (группа 4), отмечены: более высокая фракция выброса левого желудочка (49,8±7,4% против 47,4±6,8%; р=0,048), меньшие индекс нарушения локальной сократимости (1,19 [1,06; 1,38] против 1,25 [1,1 75;1,5]; р=0,029), конечный диастолический объем (1 39,1 ±28,6 мл против 1 48,7±23,9 мл; р=0,027), размер левого предсердия (39,0±4,6 мм против 41,1 ±3,1 мм; р=0,007) и статистически незначимо более редкие случаи фибрилляции предсердий (1,5% против 6,7%; р=0,068). У них также отмечены более редкие эпизоды суправентрикулярной тахикардии (4,5% против 1 3,3%; р=0,049), более низкая частота развития желудочковых экстрасистол (54,5% против 76,7%, р=0,022) и их количество в течение сут (4,5 [0;32,0] против 34,0 [2,25;80,25], р=0,001) при более благоприятном их распределении по градациям и более благоприятными показателями вариабельности сердечного ритма. В группах фибрин-специфичных препаратов отмечены статистически значимо меньший уровень NT-proBNP (1 48[1 20;208,5] пг/мл против 241 [189;287] пг/мл, р=0,000) и меньшие проявления ХСН по ШОКС (р=0,033) при большей дистанции в ТШХ (р=0,000). Статистически значимых отличий между группами 1, 2, 3 за исследуемый период выявлено не было. По частоте жестких клинических конечных точек (смерть, повторный инфаркт миокарда, инсульт, повторная реваскуляризация целевой артерии) все группы были сопоставимы.Заключение. Через год после ИМпST и фармако-инвазивной реперфузии с применением фибрин-специфичных тромболитических препаратов отмечены более благоприятные клинические и лабораторно-инструментальные показатели по сравнению с фибрин-неспецифичным тромболитиком при сопоставимом влиянии на жесткие конечные точки в течение всего срока наблюдения.